Самарканд — 5
Sep. 3rd, 2016 11:36 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
ymblanterЭто мой последний текст по Узбекистану, по крайней мере, на
обозримое время — ехать туда в ближайшие пару лет я не
планирую, а всё, что у меня было в этот раз, я уже показал. Мы
досмотрим Самарканд и немного погуляем по махаллям. Фотографии
в этой части относится к трём разным дням: вечер среды, потом
вечер четверга, после того, как мы приехали из Шахрисабза, а
затем утро пятницы, когда мы уехали в Ташкент.
Минарет ансамбля Абди-Дарун.
После Шах-и-Зинда у нас оставалось часа два светлого времени, и мы решились пойти пешком на окраину города, где друг напротив друга стоят ансамбль Абди-Дарун и мавзолей Ишратхона. Сначала надо идти обратно к площади Регистан, восточнее которой стоит мавзолей Абу-Мансур-Матридий. Это современная (2000 год), но неплохая реплика стоявшего тут когда-то мавзолея. Сам Абу Мансур аль-Матуриди был крупным исламским богословом, жившим в Самарканде в 9—10 веках. Мавзолей был построен непонятно когда, а разрушен в 1930-х годах. Современное здание довольно симпатичное и не очень похоже на новодел. Крыша мавзолея с шипами, как в Бухаре или в Шах-и-Зинда, тут же сидят голуби, так что не всегда легко разобрать, где, собственно, голуби, а где шипы.
Мавзолей Абу-Мансур-Матридий.
От площади Регистан до Абди-Дарун иы дошли по карте без приключений, хотя там есть пара нетривиальных поворотов, и до последнего момента мы не были уверены, что идём куда надо. В качестве бонуса тут дорога проходит по советской части города — то есть это не махалли (они только изредка выходят на главную улицу) и не каримовская пост-колониальная архитектура, а вполне какие-то пейзажи типа школ и стадионов.
Абди-Дарун — комплекс вокруг могилы правоведа Абдаль Мазеддина (известного также как Ходжа Абди, откуда и название комплекса), умершего в середине 9 века. То, что до нас дошло, строилось в разное время — сам мавзолей в 12 веке, пристройка к нему с куполом — в 15 веке при Улугбеке, минарет в начале 19 века, а мечеть и внешние ворота — в 1905 году. Мы пришли засветло, смогли войти во внешние ворота (минарет, который я вынес на заглавную фотографию, стоит вне комплекса), но не смогли попасть внутрь мавзолея и, тем самым, не видели здание 12 века).
Внешний портал Абди-Дарун.
Мавзолей Абдаль Мазеддина.
Через дорогу от него стоит мавзолей Ишратхона. Он был построен в середине 15 века и не совсем понятно, для чего — возможно, для погребения женщин из династии Тимуридов. Сейчас Ишратхона находится в полуруинированном состоянии, к тому же мы не смогли подойти близко к зданию (то ли было уже поздно, то ли это в принципе невозможно), и я снимал через забор.
Ишратхона.
Тем временем стало темно, и на обратном пути мы нашли место, где можно поесть (с пластиковыми столиками и без меню), и нам сделали совершенно отличную шурпу, кажется за тысячу сомов или около того (20 центов) на двоих.
На следующий день мы поехали в Шахрисабз. Вот фотография одного из корпусов университета на углу Орзу Махмудова и Университетского бульвара — одно из ещё пока многочисленных в этой части города зданий русского колониального Самарканда.
Университет.
На обратном пути из Шахрисабза нас высадили около Регистана часа за полтора-два до заката. Было ясно, что в Афросиаб и обсерваторию Улугбека в этот приезд мы никакими средствами не попадаем. У меня на карте был нарисован какой-то мавзолей в махаллях недалеко от Регистана (восточнее), и мы решили сходить туда. Махалли там колоритные, и довольно быстро мы поняли, что не вполне понимаем, куда идти. Нас тут же нашли какие-то дети, вышедшие после занятий из школы, и попросили сфотографироваться. Число детей всё увеличивалось и увеличивалось, мне приходилось их строить, и в какой-то момент я сказал, что больше снимать не буду. Тогда нам показали находившийся рядом мавзолей (русского они не знали, и как-то смогли объяснить, что это могила). Мавзолей оказался новым и не особенно, на мой взгляд, интересным. Называется он Аль-Матирудий, то ли в честь Абу Мансур аль-Матуриди, то ли ещё по какой причине.
Дети.
Мавзолей Аль-Матирудий.
Вот самаркандские махалли, причём ещё довольно цивильные, а улица относительно широкая.
Махалли.
Потом мы пошли к гостинице, на улицу Льва Толстого — это дальний конец Университетского бульвара. Вот снятое уже в сумерках университетское здание, на восточной стороне бульвара.
Университет.
Ужинали мы в ресторане рядом с гостиницей (нам его показали в первую ночь по приезде), на этот раз заказав манты. До мантов я добрался в этот приезд в Среднюю Азию впервые, до этого мы их не смогли найти, и совершенно не пожалел, что их заказал. Внутри ресторана есть небольшой бассейн, и выглядит это примерно так.
Ресторан на улице Льва Толстого.
С утра, позавтракав, мы прямо на нашей улице поймали машину, которая отвезла нас к обсерватории Улугбека, так называемый "пятак", откуда уездают такси на Ташкент. Как только мы остановились, к нам ринулась толпа водителей, одному из них удалось захватить наш багаж. Я спокойно подождал, пока они разберутся между собой, а потом договорился за 30 тысяч на человека — и даже заплатил за три места, чтобы Асе сзади было удобно сидеть. Дорога довольно красивая, самое интересное место — около Джизака, где прямо к дороге подходят хребты Памиро-Алая (или Западного Тянь-Шаня, зависит от того, где между ними проводить границу), и получается замечательный скальный пейзаж. За Джизаком довольно быстро начинается Сырдарьинская область — бывшая Голодная Степь, а потом мы остановились заправиться в городе Сырдарья (это ещё на левом берегу реки), и я снял три последних кадра. На среднем — трасса Ташкент — Самарканд, одна из основных дорог Узбекистана.
Город Сырдарья.
Около полудня мы были в Ташкенте. Всего поездка, вместе с заправкой и парой проверок на стационарных постах, заняла около трёх часов. В тот же день мы досмотрели Ташкент, а на следующий съездили на Чарвакское водохранилище, о чём я уже рассказывал.
Я начал эту серию с того, что мы поехали в Узбекистан именно в прошлом году из-за того, что было непонятно, сколько времени Ислам Каримов ещё пробудет президентом, и что будет в стране после него. Как раз на прошлой неделе он умер, и стало ясно, что мотивация была совершенно правильной (были даже сообщения, что иностранцев перестали пускать в страну, думаю, впрочем, что это какие-то преувеличенные слухи). Я не возьмусь угадать, как будет дальше развиваться ситуация в Узбекистане, и не знаю, как она могла бы развиваться, но позволю себе выразить надежду, что там не произойдёт ничего особенно неприятного, и лет через пять можно будет туда ещё раз приехать.
Минарет ансамбля Абди-Дарун.
После Шах-и-Зинда у нас оставалось часа два светлого времени, и мы решились пойти пешком на окраину города, где друг напротив друга стоят ансамбль Абди-Дарун и мавзолей Ишратхона. Сначала надо идти обратно к площади Регистан, восточнее которой стоит мавзолей Абу-Мансур-Матридий. Это современная (2000 год), но неплохая реплика стоявшего тут когда-то мавзолея. Сам Абу Мансур аль-Матуриди был крупным исламским богословом, жившим в Самарканде в 9—10 веках. Мавзолей был построен непонятно когда, а разрушен в 1930-х годах. Современное здание довольно симпатичное и не очень похоже на новодел. Крыша мавзолея с шипами, как в Бухаре или в Шах-и-Зинда, тут же сидят голуби, так что не всегда легко разобрать, где, собственно, голуби, а где шипы.
Мавзолей Абу-Мансур-Матридий.
От площади Регистан до Абди-Дарун иы дошли по карте без приключений, хотя там есть пара нетривиальных поворотов, и до последнего момента мы не были уверены, что идём куда надо. В качестве бонуса тут дорога проходит по советской части города — то есть это не махалли (они только изредка выходят на главную улицу) и не каримовская пост-колониальная архитектура, а вполне какие-то пейзажи типа школ и стадионов.
Абди-Дарун — комплекс вокруг могилы правоведа Абдаль Мазеддина (известного также как Ходжа Абди, откуда и название комплекса), умершего в середине 9 века. То, что до нас дошло, строилось в разное время — сам мавзолей в 12 веке, пристройка к нему с куполом — в 15 веке при Улугбеке, минарет в начале 19 века, а мечеть и внешние ворота — в 1905 году. Мы пришли засветло, смогли войти во внешние ворота (минарет, который я вынес на заглавную фотографию, стоит вне комплекса), но не смогли попасть внутрь мавзолея и, тем самым, не видели здание 12 века).
Внешний портал Абди-Дарун.
Мавзолей Абдаль Мазеддина.
Через дорогу от него стоит мавзолей Ишратхона. Он был построен в середине 15 века и не совсем понятно, для чего — возможно, для погребения женщин из династии Тимуридов. Сейчас Ишратхона находится в полуруинированном состоянии, к тому же мы не смогли подойти близко к зданию (то ли было уже поздно, то ли это в принципе невозможно), и я снимал через забор.
Ишратхона.
Тем временем стало темно, и на обратном пути мы нашли место, где можно поесть (с пластиковыми столиками и без меню), и нам сделали совершенно отличную шурпу, кажется за тысячу сомов или около того (20 центов) на двоих.
На следующий день мы поехали в Шахрисабз. Вот фотография одного из корпусов университета на углу Орзу Махмудова и Университетского бульвара — одно из ещё пока многочисленных в этой части города зданий русского колониального Самарканда.
Университет.
На обратном пути из Шахрисабза нас высадили около Регистана часа за полтора-два до заката. Было ясно, что в Афросиаб и обсерваторию Улугбека в этот приезд мы никакими средствами не попадаем. У меня на карте был нарисован какой-то мавзолей в махаллях недалеко от Регистана (восточнее), и мы решили сходить туда. Махалли там колоритные, и довольно быстро мы поняли, что не вполне понимаем, куда идти. Нас тут же нашли какие-то дети, вышедшие после занятий из школы, и попросили сфотографироваться. Число детей всё увеличивалось и увеличивалось, мне приходилось их строить, и в какой-то момент я сказал, что больше снимать не буду. Тогда нам показали находившийся рядом мавзолей (русского они не знали, и как-то смогли объяснить, что это могила). Мавзолей оказался новым и не особенно, на мой взгляд, интересным. Называется он Аль-Матирудий, то ли в честь Абу Мансур аль-Матуриди, то ли ещё по какой причине.
Дети.
Мавзолей Аль-Матирудий.
Вот самаркандские махалли, причём ещё довольно цивильные, а улица относительно широкая.
Махалли.
Потом мы пошли к гостинице, на улицу Льва Толстого — это дальний конец Университетского бульвара. Вот снятое уже в сумерках университетское здание, на восточной стороне бульвара.
Университет.
Ужинали мы в ресторане рядом с гостиницей (нам его показали в первую ночь по приезде), на этот раз заказав манты. До мантов я добрался в этот приезд в Среднюю Азию впервые, до этого мы их не смогли найти, и совершенно не пожалел, что их заказал. Внутри ресторана есть небольшой бассейн, и выглядит это примерно так.
Ресторан на улице Льва Толстого.
С утра, позавтракав, мы прямо на нашей улице поймали машину, которая отвезла нас к обсерватории Улугбека, так называемый "пятак", откуда уездают такси на Ташкент. Как только мы остановились, к нам ринулась толпа водителей, одному из них удалось захватить наш багаж. Я спокойно подождал, пока они разберутся между собой, а потом договорился за 30 тысяч на человека — и даже заплатил за три места, чтобы Асе сзади было удобно сидеть. Дорога довольно красивая, самое интересное место — около Джизака, где прямо к дороге подходят хребты Памиро-Алая (или Западного Тянь-Шаня, зависит от того, где между ними проводить границу), и получается замечательный скальный пейзаж. За Джизаком довольно быстро начинается Сырдарьинская область — бывшая Голодная Степь, а потом мы остановились заправиться в городе Сырдарья (это ещё на левом берегу реки), и я снял три последних кадра. На среднем — трасса Ташкент — Самарканд, одна из основных дорог Узбекистана.
Город Сырдарья.
Около полудня мы были в Ташкенте. Всего поездка, вместе с заправкой и парой проверок на стационарных постах, заняла около трёх часов. В тот же день мы досмотрели Ташкент, а на следующий съездили на Чарвакское водохранилище, о чём я уже рассказывал.
Я начал эту серию с того, что мы поехали в Узбекистан именно в прошлом году из-за того, что было непонятно, сколько времени Ислам Каримов ещё пробудет президентом, и что будет в стране после него. Как раз на прошлой неделе он умер, и стало ясно, что мотивация была совершенно правильной (были даже сообщения, что иностранцев перестали пускать в страну, думаю, впрочем, что это какие-то преувеличенные слухи). Я не возьмусь угадать, как будет дальше развиваться ситуация в Узбекистане, и не знаю, как она могла бы развиваться, но позволю себе выразить надежду, что там не произойдёт ничего особенно неприятного, и лет через пять можно будет туда ещё раз приехать.
