ymblanter

24 июня 2013

Это будет первый пост по основной тематике журнала совсем без фотографий. Потому что там фотографии не очень уместны.



Я намеренно поход в гетто оставил на самый конец, так что мы потом еле успели в аэропорт. В основном потому что история варшавского гетто слишком сильно эмоционально нагружена, по крайней мере, для меня, и я понимал, что вряд ли смогу посмотреть больше одного места. Какого именно — у меня сомнений не было. Умшлагплац.

Мы доехали на метро до станции Двожец Гданьски и дошли оттуда пешком минут за десять — по улицам Покорной и Ставки, по районам каких-то новостроек, дома строятся до сих пор.

Памятник стоит на правой стороне улицы Ставки и представляет собой две гранитные плиты — четыре, так как в той, которая обращена на улицу, имеется два прохода. Прямоугольная форма символизирует вагон. В точности тут начинались железнодорожные пути. На дальней от улицы стены выгравированы самые частые имена людей, прошедших в 1942—1943 годах через эту площадь, всего четыреста имён. Самые разные. Моего имени там нет.

Памятник построен вплотную к тротуару. По тротуару идут люди, даже не поворачивающие голову в сторону памятника. Внутри были только мы и группа из пяти человек с эксурсоводом, что-то объяснявшим по-испански.

Непосредственно к памятнику примыкает здание школы. На нём висят три таблички, все на польском и иврите. Я не очень хорошо говорю на этих языках, но смысл примерно понял. Что было на одной, я не помню. На второй рассказывалось, что в 1944 году участники Варшавского восстания освободили тут 50 евреев (как эти евреи смогли дожить до 1944 года, я не разобрался). Третья бесстрастно сообщает, что после ликвидации варшавского гетто в 1942 году в этом здании содержались евреи в ожидании погрузки в эшелоны, которые везли их в лагеря смерти, в первую очередь в Треблинку.

Варшавское гетто было самым большим в Европе. В нём жили, по разным оценкам, от трёхсот до четырёхсот тысяч человек. Практически все они прошли через Умшлагплац. Практически все, кто прошёл через Умшлагплац, не вернулись из Треблинки.

Я понимаю, что после подавления Варшавского восстания в 1944 году, когда русские танки стояли на правом берегу Вислы и с интересом смотрели, как немецкая армия уничтожает город, процент разрушения в Варшаве был примерно такой же, как через год в Хиросиме, и каждое целое здание было на вес золота.

Я понимаю, что в коммунистической Польше не приветствовалось упоминание того факта, что больше 90% живших в стране до 1939 года евреев были уничтожены, а памятник на Умшлагплаце удалось поставить только в 1988 году. Гранит пожертвовало правительство Швеции.

Но я не понимаю, как можно учиться в этой школе, как жить в этих новостройках, и как ходить каждый день по улице мимо памятника, не поворачивая головы.

Землю отмыли добела,
Нету ни рвов, ни кочек,
Гранитные обелиски
Твердят о бессмертной славе,
Но слёзы и кровь забыты
Поймите это, пан Корчак,
И не возвращайтесь,
Вам страшно будет в этой Варшаве.

Если бы что-то зависело от меня, я бы взорвал здание школы, оставив только руины, перевесил бы на них мемориальные доски, и заасфальтировал бы всё в радиусе ста метров от памятника. Чтобы нельзя было пройти мимо, не повернув головы.